Ноэл Кауард - Рисунок жизни [=Планы на жизнь]
Эрнест. Я знал, что ты не в себе.
Джильда. Да, конечно, такого не скроешь. Будоражащиеся мысли обязательно проявляют себя внешне. Выходят в эфир. Отвратительная форма душевного телевидения.
Эрнест. Именно так.
Джильда. Так теперь ты доволен? Ты что-то почувствовал и оказался прав. Это так приятно, быть правым, не так ли?
Эрнест. Не уверен.
Джильда. Кстати, ты прав и в другом.
Эрнест. В чем же?
Джильда. Женщине ненадежны. Бывают в жизни моменты, когда моя чертова женственность вызывает у меня тошноту. Вот!
Эрнест (улыбаясь). Это хорошо!
Джильда. Я не люблю женщин, Эрнест. А себя — меньше других.
Эрнест. Не думай об этом.
Джильда. Я думаю. Не могу не думать. Если б ты знал, как это унизительно, пребывать в полной уверенности, что ты можешь далеко пойти, многого достичь, живя по своим собственным стандартам, которые совсем не женские стандарты, быть честной, не прибегать к хитростям, а потом, внезапно, что-то с тобой случается, вспыхивает какая-то искра, и ты плюхаешься в грязь! Строишь коварные планы, нарочито соблазняешь, хватаешь, утаскиваешь, прикидываешься беззащитной, одеваешься и красишься с тем, чтобы торжествовать победу. Объект всеобщего презрения!
Эрнест. Мрачновато, конечно, и не без преувеличений.
Джильда. Если бы. Если бы.
Эрнест. Выпей кофе.
Джильда. Наверное, ты прав (садится).
Эрнест (наливает кофе в чашку, протягивает ей). Бери!
Джильда. Спасибо Эрнест. Ты просто прелесть (делает маленький глоток). Хороший кофе, не так ли?
Эрнест. Отвратительный.
Джильда. Должно быть, я его сожгла.
Эрнест. Сожгла, дорогая.
Джильда. Как же это здорово, быть таким, как ты!
Эрнест. Господи, почему?
Джильда. Ты — постоянный зритель. Торгуешь картинами. Целыми днями смотришь на картины, хорошие и плохие, и ты знаешь, почему одни из них такие, а другие — этакие, потому что у тебя критический склад ума, ты мудр и много знаешь. Ты — умный, милый человечек, вот почему ты… умный милый человечек (она вновь начинает смеяться).
Эрнест. Джильда, прекрати!
Джильда. Посмотри на все это, дорогой мой. Оцени своим опытным глазом. Портрет женщины в трех главных цветах. Портрет слишком любящей души, прикованной к хищному женскому телу.
Эрнест. Это, несомненно, жуть.
Джильда. И снова ты прав!
Эрнест. Думаю, я лучше пойду. Тебе нужно прилечь, может, выпить таблетку.
Джильда (истерично). Побудь еще немного, и ты узнаешь массу интересного.
Эрнест. Я не хочу ничего узнавать. Ты уже напугала меня до смерти.
Джильда. Собери в кулак свое мужество, Эрнест. Храбрость. Смотри на все, как на шоу. Люди платят деньги за то, чтобы посмотреть на уродов. Заходите! Заходите! Заходите и увидите Толстую женщину, Мужчину-обезьяну, Живого скелета и Трех знаменитых гермафродитов!..
Шум на лестнице, распахивается дверь, в комнату влетает Отто. Высокий, симпатичный мужчина. Он в пальто и шляпе, в одной руке чемодан, во второй — большая коробка с красками и кистями.
Джильда. Отто!
Отто (эмоционально, радостно). Я снова дома!
Джильда. Видишь, что происходит, когда я щелкаю кнутом.
Отто. Милый Эрнест! Как я рад тебя видеть (целует его).
Джильда. Когда ты уехал из Бордо?
Отто. Вчера вечером, дорогая.
Джильда. Почему не прислал телеграмму?
Отто. Не по душе мне все эти современные новшества.
Эрнест. Все это очень интересно.
Отто. Что интересно?
Эрнест. Жизнь, Отто. Я размышляю о Жизни. С большой буквы.
Отто (Джильде). Я закончил картину.
Джильда. Правда? Полностью закончил?
Отто. Да. Прекрасная картина, я привез ее с собой. Заставил старую дуру позировать долгие часы, но картину ей не показывал, а когда показал, она закатила жуткий скандал. Сказала, что не похожа сама на себя, да еще выглядит толстухой. Я не выдержал, объяснил, что толстухой она стала из-за обжорства и малоподвижности, а смысл творчества художника — не для приукрашивать действительность, а показывать правду жизни. Вот тут она практически указала мне на дверь. Не думаю, что она заплатит за картину, ну и черт с ней. Если не заплатит, картина останется у меня.
Эрнест. Ты поступил неразумно, но, конечно, удовольствие получил.
Неловкая пауза.
Отто. Ну?
Джильда. Что, ну?
Отто. Что все-таки происходит?
Джильда. А что, по-твоему, может происходить?
Отто (переводя взгляд с Джильды на Эрнеста). Вы просияли? Нет. Бросились ко мне с распростертыми объятьями? Нет. Вы оба, и каждый из вас, рады моему появлению? Очевидно, что НЕТ! Произошло что-то ужасное, и вы стараетесь решить, как донести до меня эту весть. Что случилось? Говорите немедленно! Что случилось?
Эрнест (С легкой издевкой). У Джильды невралгия.
Отто. Ерунда! Она здорова, как лошадь.
Джильда (нервно хохочет). Господи!
Отто (Эрнесту). Чего это она вдруг поминает Бога?
Эрнест. Это железы. Все зависит от желез.
Отто. Вы оба рехнулись?
Джильда. Не снимай шляпу и пальто.
Отто. Что?
Джильда (медленно и отчетливо). Я сказала: «Не снимай шляпу и пальто».
Отто (полагая, что это шутка и подыгрывая Джильде). Хорошо, дорогая, не сниму, обещаю тебе. Если уж на то пошло, только утром я сказал себе: Отто, Отто, ты никогда, никогда не должен расставаться со своими шляпой и пальто! Никогда, никогда, никогда!
Джильда. Тебя ждет сюрприз, дорогой. Замечательный сюрприз.
Отто. Какой же?
Джильда. Ты должен немедленно поехать в «Георг Пятый».
Отто. В «Георг Пятый»?
Джильда. Да. Это и есть сюрприз.
Отто. О ком ты? Кто поселился в «Георге Пятом»?
Джильда. Лео.
Отто. Ты серьезно? Быть такого не может.
Джильда. Тем не менее. Он вернулся на «Мавритании». Его пьеса и сейчас идет в Чикаго. Он продал права на съемку фильма и заработал тысячи!
Отто. Ты его видела?
Джильда. Разумеется! Вчера вечером.
Эрнест. Что б мне сдохнуть!
Джильда. Я же говорила, Эрнест, тебе не понять. (Отто) Если бы ты сообщил о своем приезде, мы бы смогли вместе встретить тебя на вокзале. И как бы это было здорово! Лео будет в ярости. Ты должен немедленно поехать к нему и привезти сюда, а потом мы распланируем этот день.
Отто. Это хорошо, хорошо, даже лучше, чем хорошо! Превосходно. Потрясающе! Я думал о нем прошлой ночью, трясясь в этом чертовом поезде. Думал не один час, клянусь Богом! Да, мне в пору податься в гадалки! Господи, думаю, мы сможем вмести поехать в Альпы, скажем, в Аннеси.
Джильда. Ему нужно вернуться в Нью-Йорк. А потом его ждут в Лондоне.
Отто. Отлично! Мы поедем с ним. Он слишком уж долго отсутствовал. Пошли… (он хватает Джильду за руку).
Джильда. Нет.
Эрнест. А что ты собираешься делать?
Джильда. Останусь здесь и приберусь. А ты отправляйся с Отто за Лео. Ты же сам сказал, что моя жизнь беспорядочная, не так ли? Что ж, начну исправляться.
Отто. Поехали, Джильда. Прибираться — это лишнее.
Джильда. Отнюдь. Совсем даже не лишнее. Порядок в этом мире — самое важное. Что в мыслях, что в квартире.
Отто. Он, наверное, привез нам подарки, и дорогие подарки, раз уж он теперь богач. Здорово! Просто здорово! Эрнест, сладенький ты мой, поехали. Мы возьмем такси.
Эрнест. Нет уж, уволь.
Отто. Но ты должен поехать. Тебя он любит почти так же, как нас. Поехали! (Он хватает Эрнеста за плечи и толкает к двери).
Джильда. Конечно же, поезжай, Эрнест, и возвращайся с ними. Мы вместе отметим приезд Лео. Я кричу! Разве ты не слышишь, что я кричу, как безумная?
Отто. О чем вы говорите?
Джильда. Это плохая шутка, а объяснять ее очень уж долго.
Отто. Доброе утро, дорогая. Я же еще не поцеловал тебя.
Джильда. Неважно. А теперь, идите, вы оба, а не то он куда-нибудь уедет. Вы же не хотите разминуться с ним.
